От Москвы до Берлина с боями и ранениями прошёл войну майор гвардии Дмитрий Андреевич Балабан. У Дмитрия Андреевича было много наград, хорошая крепкая семья. Он прожил красивую жизнь, полную трудовых будней, воспитал двух дочерей и двух внуков и ушёл из жизни, окружённый любовью и заботой близких.
О жизни и военных подвигах Дмитрия Андреевича Объединенной редакции интернет-изданий Южного округа рассказала Председатель Патриотической комиссии Районного совета ветеранов Орехова-Борисова Южного, а также член Московского и Российского союзов журналистов Лилия Козлова:
Перед войной Дмитрий женился на Саше. Девушка долго не принимала его ухаживаний, но приглашение в только что открывшийся Концертный зал Чайковского одобрила. Потом у них были встречи в кинотеатре «Художественный», они гуляли в Сокольниках и Парке отдыха имени Горького. Для москвичей это были знаковые места.
В конце концов, Дмитрий решился сделать предложение руки сердца. К концу 30-х годов жизнь в стране уже наладилась. Давно закончились и ушли в прошлое обе революции, гражданская война, разруха, голод, холод, продразвёрстки и продналоги. Жить стало лучше и веселее. Все были жизнерадостны, подтянуты и оптимистичны, все занимались спортом. Динамики на улицах передавали бодрую музыку, лирические песни, патриотические стихи, сводки с колхозных полей и очерки о передовиках производства.
Тогда казалось, что на международной арене тоже всё прекрасно. Кончилась изоляция, Советский Союз уже всеми был признан. За рубежом появились постоянные партнёры, одним из которых была Германия. Никакой политики, только бизнес. Ей срочно понадобились наши ресурсы, нам, поднимавшимся после войны, срочно были нужны немецкие станки и передовые технологии. Сталин говорил: «Если за 10 лет не догоним западный мир, в предстоящей войне проиграем». Германия дала нам огромный кредит, и в счёт своих же денег поставляла нам свою технику. Мы также были добросовестными партнёрами: регулярно, согласно графику, отправляли в Германию продовольствие и ресурсы.
Лето перед войной было жарким, обещавшим богатый урожай, а значит, голода не будет, и за будущее можно не беспокоиться. Москва в июне грелась в лучах щедрого солнца. Повсюду работали фонтаны, звучал детский смех, и люди на улицах вели оживлённые разговоры. Выпускники сдавали последние экзамены, а по вечерам на танцплощадках молодёжь исполняла фокстрот и танго.
В воскресенье 22 июня москвичи отдыхали. На вечер были планы, а пока неторопливый завтрак, небольшие постирушки, спокойные походы на рынок и в магазин. Динамики на улицах почему-то молчали. И вдруг, сначала Левитан, а потом, как в песне Высоцкого: «И вот о том, что началась война, сказал нам Молотов в своей известной речи»…
Семья Дмитрия Балабана ещё до войны жила в Москве. Отец работал на военном заводе, мама училась и вела домашнее хозяйство. Шестого июня 1941 года родилась у Дмитрия младшая сестра Аля, а через 16 дней началась война. Сразу же объявили всеобщую мобилизацию, а 3 июля по радио прозвучал призыв вступать в Народное ополчение. Многих молодых военных инженеров военкоматы сняли с производства и направили к ополченцам укреплять линию обороны столицы. Студенты, преподаватели, инженеры, старшеклассники строили укрепления, копали траншеи в рост человека, дежурили во дворах, на крышах, тушили зажигательные бомбы, оповещали жителей специальными сигналами о приближении вражеских самолётов и оказывали самую первую медицинскую помощь. В Москве было сформировано более 20 дивизий. Роты и взводы возглавляли мобилизованные с военных заводов офицеры-инженеры. Одним из таких был Дмитрий Андреевич.
На войне случалось много всего. Но сегодня я хочу рассказать только три случая, о которых Дмитрий Андреевич вспоминал чаще остальных.
Первый случай. По мере приближения фашистов к Москве, становилось ясным, что по сути гражданские дивизии необходимо включать в действующую армию, выдать обмундирование, ставить на довольствие и в бой. В битве за Москву полегли сотни тысяч ополченцев, ценой своих жизней они спасли нашу столицу. Офицеры с военных заводов и выпускники технических вузов не были строевыми офицерами. Тогда было принято решение направить их на краткосрочное обучение в военные училища с последующим производством их в строевых командиров.
Фашисты тем временем направили на Москву группу армий «Центр», это почти два миллиона человек (78 дивизий). На защиту столицы были брошены все силы и резервы, которыми только располагала Красная Армия.
В одном из боёв Дмитрий Андреевич был тяжело ранен и потерял сознание. После дневного боя засветло санитары подобрали раненых и отправили в госпиталь. Дмитрия Андреевича, лежавшего в глубокой коме, посчитали погибшим и оставили на поле. Ночью подъехала специальная команда, санитары начали грузить тела в машины. Когда подошла очередь Дмитрия Андреевича, солдат, который держал его за руки закричал: «Братцы, офицер жив, руки тёплые». Подбежала врач, проверила пульс: да, действительно жив, и его срочно отправили в полевой госпиталь, а чуть позже в Московский госпиталь Бурденко.
Выздоровев, Дмитрий Андреевич продолжил воевать. Под командованием прославленных маршалов Советского Союза – Георгия Жукова и Константина Рокоссовского он брал Берлин, где участвовал в сражениях за Рейхстаг. Закончил войну ореховец заместителем командира батальона.
Второй случай произошёл уже в 1944 году, когда наша армия освобождала Европу от фашистов. Шёл страшный бой. Немцы отчаянно сопротивлялись. Вокруг сплошной ад: с обеих сторон ежесекундно гремели взрывы, и также ежесекундно падали убитые или раненые. Наши побеждали, противнику пришлось отступить. В это время бои шли уже на больших скоростях. Следом за ним с криком «Ура!» бежали наши солдаты. Вдруг Дмитрий Андреевич заметил сидящего возле небольшого деревца раненного в живот пожилого немецкого ефрейтора. Было видно, что он из рабочих. Видимо, оторвали от станка, автомат в руки и отправили на Восточный фронт. Сознание его было уже замутнено и вряд ли он понимал, что вокруг советские солдаты. В руках он держал свои внутренности и жалобно стонал: «Trinken, trinken!», т.е. «пить, пить». При подобных ранениях врачи не рекомендуют давать пить. Но Дмитрий Андреевич посчитал, человек уже умирает, а глоток воды скрасит ему последние минуты жизни. На бегу он отстегнул свою флягу, открутил крышку, сунул немцу в руки и побежал дальше с криком «Ура!».
Третий случай произошёл в январе 1945 года в Германии. Еще была зима, падал лёгкий снег. За ночь припорошило мины, расставленные фашистами при отступлении. Утром наши на лыжах продолжили наступление. Немцы ставили мины вровень с землёй, а взрыватель — под углом 60 градусов, и предназначались они именно лыжникам. Как-то так получилось, что Дмитрий Андреевич частично проехал лыжами по мине, а пяткой упёрся в головку взрывателя. Сапог Дмитрия Андреевича оказался плотно прижатым к взрывателю, не давая ему опуститься и разбить детонатор. Если ногу убрать, мина тут же взорвётся, и человек погибнет. Вдруг послышался крик: «Дмитрий, стой, ты на мине». Подбежали товарищи, удерживая сапог, помогли вытащить ногу и медленно, и спокойно обезвредили мину. Вечная слава братству русских воинов.
Наши отцы-победители завещали нам, своим потомкам, любить Родину, защищать её и всегда помнить о героическом подвиге нашего народа. И я советую нашей молодёжи помнить об этом.
Фото предоставила Лилия Козлова
Метки: Великая Отечественная война, ветеран, Дмитрий Андреевич Балабан
